Робин Гуд - Страница 26

К оглавлению

26

Не спеша он прошёлся взад и вперёд мимо сбившегося в кучу обоза. Скарлет и Билль Белоручка зорко следили за возницами и провожатыми, не выпуская из рук направленных на стражника луков.

— Так, — повторял Мук, сын мельника, — так. Мёд и эль — хорошо. Надо думать, ваш мёд вкуснее, чем дикий. Рожь хорошая. Овёс нам не нужен. Для чего бы нам сдался овёс, если лошадей мы не держим? Ба! Какая свинья! С хорошего аббата будет. Это ты раскормил такую, виллан? Да не прячься ты под повозку! Разве я дьявол? Отвечай, если есть у тебя язык. Это ты откормил свинью так, что она стала поперёк себя толще?

Погонщик робко выбрался из-под повозки.

— Твоя свинья? — снова спросил Мук.

— Была моя, — несмело ответил виллан.

— А зачем ты её отдал монахам?

— За выпас. Я держу от аббатства землю.

— А ещё чего отдал?

— Двух гусей отдал, десять кур, три чельдрона овса.

— Они, верно, у тебя лишние были?

Из-под всех повозок теперь вылезли погонщики. Не решаясь подойти поближе к стрелку, они вытянули шеи, прислушиваясь к разговору.

— Почему ж это лишние? — с обидой в голосе спросил крестьянин. — У меня кур всего-то и было двенадцать да два петуха. А свинья — такой свиньи во всём Вотерсе нету, всякий скажет.

— Так бери их себе, если они нужны, — вдруг сказал Мук.

Виллан разинул рот и захлопал глазами. Он весь подался назад, испуганно глядя на стрелка.

— Мне? И кур? И свинью? А эти что скажут?

Он кивнул на монахов, которые продолжали стоять на коленях, тесно прижавшись друг к другу, с руками, сложенными на груди. Мук рассмеялся.

— Они своё получили. Да шевелись попроворнее! Забирай своё добро и тащи домой. Жена-то есть у тебя?

— Есть.

— Так скажи ей, что это подарок от Робин Гуда. — Только тут все поняли, что стрелок не шутит.

Первый крестьянин топтался ещё на месте, не зная, каких угодников благодарить за своё счастье, а уж другой, косясь на Мука, принялся отвязывать от повозки корову.

— Ну, ну, смелее! — подбодрил погонщиков стрелок.

Вилланы везли свой оброк на своих же волах. И едва Мук кивнул головой, как упряжки были повёрнуты, опрокинутые повозки поставлены на колёса и ремни звонко защёлкали по спинам волов. И хотя волы на подъём ленивы, обоз тронулся с места и скрылся с глаз так быстро, точно его подхватило вихрем.

Посреди взрытой дороги осталась колода меду, пузатая бочка эля и несколько мешков с пшеницей и рожью. Когда скрипучий обоз скрылся вдали, Мук, сын мельника, обернулся к монахам. Святые отцы все ещё стояли на коленях, побелевшими губами шепча молитвы.

Билль Белоручка и Скарлет давно опустили луки, но стрелы держали на тетиве. Стражник, неподвижный, как каменное изваяние, смотрел в ту сторону, где ещё клубилась пыль, поднятая колёсами повозок.

— Ты, парень, ступай, откуда пришёл, — сказал Мук стражнику. — Да прихвати с собой эту падаль, пока её не склевали вороны.

Взвалив раненого товарища на седло, стражник взял под уздцы свою белую кобылу, взглянул исподлобья на монахов и побрёл прочь.

— Ну, вилланы, не каждый день посылает господь такое утешение! — воскликнул Скарлет. — Как жеребята, как жеребята! Волы-то скакали, как жеребята!.. Вставайте, вставайте, святые отцы! Помолились — и хватит. Всё равно не замолить вам своих грехов. И какой толк по сто раз повторять «Ave», если пречистая слышит вас с первого слова? Поднимайтесь живее да помогите нам погрузить лошадей.

Взгромоздив мёд и эль, пшеницу и рожь на свои же седла, монахи старательно увязали кладь и повели лошадей в поводу вслед за Скарлетом к Бернисдэльским пещерам. Вспоминая, с каким проворством вилланы скрылись с глаз со своим добром, Скарлет то и дело принимался хохотать, трясясь всем своим поджарым телом.

Мук, сын мельника, и Билль Белоручка шли позади.

— Ого-го! — окликнул кто-то стрелков, когда они вышли на широкую лесную поляну, и эхо трижды повторило весёлый крик.

Знакомый свист прорезал воздух. И навстречу стрелку, обгоняя друг друга, понеслись, заливаясь приветственным лаем, псы фриара Тука.

— Эге! И ты ведёшь добрых гостей, фриар Тук? — крикнул Мук, сын мельника, и эхо снова принялось перебрасывать слова, как игральные кости. — Ну и славный же выдался денёк! А в мешках у вас что за добыча?

— Подарок Робину от лорда шерифа. Маленький Джон вернулся. Этого парня он сманил с шерифова двора, а мальчика они нашли по дороге. Как тебя звать? Я запамятовал, молодец.

— Эльфер! — воскликнули в один голос Скарлет и Билль Белоручка.

А юноша ничего не ответил, потому что его слишком крепко стиснули старые друзья, добрые вилланы. Так крепко, что он едва не скатился с коня.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

О том, как Робин Гуд принимал знатных гостей в Бернисдэльской пещере

Олень прекрасный промелькнул,

Сверкнул зелёным блеском,

И три десятка молодых -

За этим перелеском.


Опустив к земле мокрые носы, задевая стрелков упругими хвостами, псы фриара Тука вбежали в пещеру, деловито обрыскали все углы и, найдя всё в порядке, улеглись вокруг медвежьей шкуры, на которой сидел Робин, обхватив руками колени.

«Сейчас придут!» — говорили их весёлые морды, а глаза, скошенные ко входу в пещеру, и хвосты, нетерпеливо постукивающие по земле, говорили другое: «Куда ж они запропастились? Почему их не видно?»

Наконец в дальнем конце просеки, освещённой ясным холодным солнцем, показался караван: фриар Тук рядом с парнем в плаще, расшитом крестами; нагруженный двумя мешками конь; стройный всадник в кольчуге, с перевязкой на руке; трое монахов вели тяжело навьюченных лошадей, а позади всех с горделивым видом шагали Мук, сын мельника, Билль Белоручка и востроносый маленький Скарлет.

26